Русские начальники к русским бизнесменам относятся, как Сталин к солдатам: бабы новых нарожают!
Этот текст на днях вышел в "Деловом Петербурге", где меня попросили, как и всех авторов сделать прогноз на жизнь в России после коронавируса. Ниже перепощиваю полный вариант. Да, я снова сравниваю Россию с Германией: как в моей ситуации, ногой здесь, ногой там, не сравнивать?
БАБЫ НОВЫХ НАРОЖАЮТ
У меня нет прогнозов, как будет жить Россия по прошествии пандемии. Какие уж прогнозы, если и саму пандемию никто не мог вообразить.
У меня вместо прогнозов – надежды, покоящиеся на смеси удивления с негодованием. Что для надежд – не худший фундамент. А удивляло меня многое. Например, куда подевалось в кризис (ускакало зайкою в лес?) российское МЧС. Они там только лесными пожарами занимаются? А полевыми госпиталями и распределением продовольствия из чрезвычайных запасов? Нет? Жаль. Или еще: где все те российские научные институты, аналоги института Коха в Германии, чьи мнения во время пандемии должны определять поведения власти? В Швеции суждения эпидемиолога Тегнеля повлияли на жизнь всех шведов. В Германии абсолютно все слушают вирусолога Дростена (кстати, его блог на русском - здесь). Ах, Академия меднаук вошла в результате реформ в Академию наук, как Иона во чрево кита, где и была переварена?.. Снова жаль. Или, подхожу к главной личной печали: где в России защитники и наемных рабочих, и небольших частных бизнесов, всех этих барбершопов, кофеен, крафтовых пивоваров, - профсоюзы и профобъединения? Хоть огосударствленные, хоть якобы независимые шмаковские? Защитники всех тех, благодаря кому жизнь в бедной жестокой стране все же похожа на жизнь?
С такими горизонтальными связями связаны все мои надежды (заменяющие, повторяю, прогноз). Я вижу, как они действуют в Германии, где я теперь большей частью живу. В России самый популярный способ докричаться до власти – персональное видеообращение «О, Путин, внемли!». В Германии в таких случаях действуют объединения. Вот разрешили открыться большим цветочным магазинам: тем, что торгуют саженцами и рассадой. Немедленно выступили объединения «малышей», торгующих букетами: «У нас тоже гибнет товар, предлагаем такие-то условия!» Вот разрешили работать медицинским массажистам. Немедленно потребовал того же союз работников сексуальной индустрии (ну да: проституция в Германии легальна, и ее работницы уже получили материальную помощь от государства).
Плюсы объединений очевидны: вот почему в России все знают о независимом «Альянсе медиков», хотя власть всласть запугивала и чернила его. И вот почему на «Альянс» уповают врачи в критической ситуации (не к номинальному же профсоюзу обращаться – хотя такой наверняка существует).
Куда менее очевидно, как эти горизонтали образуются и на чем держатся. В Германии, например, я не всегда могу отделить союзы по интересам («ферайны», в два из которых в среднем записан каждый взрослый немец) от профсоюзов, «геверкшафтов». Ферайны даже важнее, мне кажется: это школа объединения. Один немец сказал мне: «Вообрази самое невообразимое хобби, и непременно найдешь ферайн». Я это не раз вспоминал. Когда в ботаническом саду в Мюнхене читал негодующее объявление, что запись в ферайн ирисоводов закрыта, так что членов ферайна гладиолусистов просят зря в дверь не стучать. Или когда на прогулке у реки наткнулся на ферайн любителей пастушьих собак, который, несмотря на коронавирус, празднует 100-летие… К слову: в 1970-х местность, где я живу, страдала от наводнений, в итоге реки обсыпали дамбами. Образовавшиеся карьеры заполнились водой, и там немедленно образовались рыболовные ферайны: зарыбили, обустроили, открыли биргартены… Это как – любительское объединение или уже профсоюз?
Я рисую эту картинку не чтобы дразнить. В России горизонтальные объединения выжгли и вытоптали – как при советской власти, которая преследовала что поклонников каратэ, что собирателей нэцкэ. Однако коронавирус скомпрометировал уничтожателей. Сегодня всем понятно, что к малому бизнесу и самозанятым нынешняя власть относится, как товарищ Сталин: бабы новых нарожают. Однако все понимают, что у товарища Сталина – дыхание Чейн-Стокса. А значит – грядет откат. Его следует не упустить именно ради создания горизонтальных социальных связей – и профессиональных в том числе. Союзы барбершопистов, баристов, барменов – и далее по алфавиту цивилизации – нужны для того, чтобы биться единым фронтом хоть по ставкам аренды, хоть по часам работы на улице Рубинштейна. И для того, чтобы устраивать эффектные публичные акции. И для того, чтобы проводить своих депутатов во власть.
У меня нет иллюзий: глоток свободы будет снова короток и судорожен. Но дышать лучше, чем не дышать. Навык горизонтальной кооперации для людей, которые теперь до смерти обречены открывать дверные ручки локтем – отличный социальный капитал.
Сгодится, в случае чего, и в эмиграции.
БАБЫ НОВЫХ НАРОЖАЮТ
У меня нет прогнозов, как будет жить Россия по прошествии пандемии. Какие уж прогнозы, если и саму пандемию никто не мог вообразить.
У меня вместо прогнозов – надежды, покоящиеся на смеси удивления с негодованием. Что для надежд – не худший фундамент. А удивляло меня многое. Например, куда подевалось в кризис (ускакало зайкою в лес?) российское МЧС. Они там только лесными пожарами занимаются? А полевыми госпиталями и распределением продовольствия из чрезвычайных запасов? Нет? Жаль. Или еще: где все те российские научные институты, аналоги института Коха в Германии, чьи мнения во время пандемии должны определять поведения власти? В Швеции суждения эпидемиолога Тегнеля повлияли на жизнь всех шведов. В Германии абсолютно все слушают вирусолога Дростена (кстати, его блог на русском - здесь). Ах, Академия меднаук вошла в результате реформ в Академию наук, как Иона во чрево кита, где и была переварена?.. Снова жаль. Или, подхожу к главной личной печали: где в России защитники и наемных рабочих, и небольших частных бизнесов, всех этих барбершопов, кофеен, крафтовых пивоваров, - профсоюзы и профобъединения? Хоть огосударствленные, хоть якобы независимые шмаковские? Защитники всех тех, благодаря кому жизнь в бедной жестокой стране все же похожа на жизнь?
С такими горизонтальными связями связаны все мои надежды (заменяющие, повторяю, прогноз). Я вижу, как они действуют в Германии, где я теперь большей частью живу. В России самый популярный способ докричаться до власти – персональное видеообращение «О, Путин, внемли!». В Германии в таких случаях действуют объединения. Вот разрешили открыться большим цветочным магазинам: тем, что торгуют саженцами и рассадой. Немедленно выступили объединения «малышей», торгующих букетами: «У нас тоже гибнет товар, предлагаем такие-то условия!» Вот разрешили работать медицинским массажистам. Немедленно потребовал того же союз работников сексуальной индустрии (ну да: проституция в Германии легальна, и ее работницы уже получили материальную помощь от государства).
Плюсы объединений очевидны: вот почему в России все знают о независимом «Альянсе медиков», хотя власть всласть запугивала и чернила его. И вот почему на «Альянс» уповают врачи в критической ситуации (не к номинальному же профсоюзу обращаться – хотя такой наверняка существует).
Куда менее очевидно, как эти горизонтали образуются и на чем держатся. В Германии, например, я не всегда могу отделить союзы по интересам («ферайны», в два из которых в среднем записан каждый взрослый немец) от профсоюзов, «геверкшафтов». Ферайны даже важнее, мне кажется: это школа объединения. Один немец сказал мне: «Вообрази самое невообразимое хобби, и непременно найдешь ферайн». Я это не раз вспоминал. Когда в ботаническом саду в Мюнхене читал негодующее объявление, что запись в ферайн ирисоводов закрыта, так что членов ферайна гладиолусистов просят зря в дверь не стучать. Или когда на прогулке у реки наткнулся на ферайн любителей пастушьих собак, который, несмотря на коронавирус, празднует 100-летие… К слову: в 1970-х местность, где я живу, страдала от наводнений, в итоге реки обсыпали дамбами. Образовавшиеся карьеры заполнились водой, и там немедленно образовались рыболовные ферайны: зарыбили, обустроили, открыли биргартены… Это как – любительское объединение или уже профсоюз?
Я рисую эту картинку не чтобы дразнить. В России горизонтальные объединения выжгли и вытоптали – как при советской власти, которая преследовала что поклонников каратэ, что собирателей нэцкэ. Однако коронавирус скомпрометировал уничтожателей. Сегодня всем понятно, что к малому бизнесу и самозанятым нынешняя власть относится, как товарищ Сталин: бабы новых нарожают. Однако все понимают, что у товарища Сталина – дыхание Чейн-Стокса. А значит – грядет откат. Его следует не упустить именно ради создания горизонтальных социальных связей – и профессиональных в том числе. Союзы барбершопистов, баристов, барменов – и далее по алфавиту цивилизации – нужны для того, чтобы биться единым фронтом хоть по ставкам аренды, хоть по часам работы на улице Рубинштейна. И для того, чтобы устраивать эффектные публичные акции. И для того, чтобы проводить своих депутатов во власть.
У меня нет иллюзий: глоток свободы будет снова короток и судорожен. Но дышать лучше, чем не дышать. Навык горизонтальной кооперации для людей, которые теперь до смерти обречены открывать дверные ручки локтем – отличный социальный капитал.
Сгодится, в случае чего, и в эмиграции.