Петербург - это провинция, но не у моря. Моря в Питере нет. Море - это когда иноземцы, чужестранцы
ПЕТЕРБУРГ КАК НЕПОРТОВЫЙ ГОРОД
Если бы меня спросили, чего в Петербурге не хватает, я бы ответил: порта. Точнее, ощущения порта. Из чего оно складывается, известно любому путешественнику. Сотни, тысячи яхт под флагами со всего мира; ужин с рыбой прямо на корме; галдящая на всех языках мира толпа.
Увы, Петербург – место потребления сугубо внутреннего сухопутного продукта. О большой воде напоминает разве что набережная лейтенанта Шмидта, воспетая еще Конецким и с времен СССР не изменившаяся. Там все так же зимуют матросики на вмерзших в лед баржах, а социально безответственные девушки хихикают, ставя ножки в сапожках по палубу. Экзотика, конечно. Но, повторю, - внутренняя и для внутреннего потребления. Зимой навигации нет. Рыбного рынка нет. Из-за границы, хотя бы из Хельсинки, прийти в Питер на своей лодке – проблема: замучаешься получать разрешения от погранцов и ФСБ. Та же проблема – если захочешь из Питера пойти хотя бы под Выборг, где в шхерах пряталась немецкая подлодка из «Секретного фарватера». Семь потов сойдет: погранзона, секретность, царство Саурона…

Но главное, что отличает портовые города, - это международная жизнь. Порт – это и бизнес с иностранцами, и поселения иностранцев. Вот итальянский квартал: дымят печи для пиццы. Вот азиатский: круглогодично пак-чой, бананы для жарки, специи и батата. Ну, и так далее… Любой город-порт многонационален и, вследствие этого, космополитичен. Недавно в Гамбурге увидел вывешенный в окне баннер: «Fuck your national identity!» - стиль, конечно, варварский, но верный. Порт – дом для всех. В Петербурге такое тоже было: до революции, когда немец поутру открывал «васистдас», охтинская финка торговала сливками, а итальянки-сопрано неслись на саночках в театр… Даже советский Ленинград был меккой фарцовщика-интернационалиста, скупавшего у финнов нейлоновые носки, а у шведов джинсы. Но какая сегодня в Питере международная жизнь? Слезы. Британский совет давно закрыт, британское и американское консульства закрыты недавно, финны переметнулись в Таллин, и даже в Гёте-институте преподают немецкий исключительно русские преподавательницы.
Мы – сухопутная русская провинция: сами по себе и безо всех остальных.( Collapse )