Это очень любопытный фильм, который следует показывать во ВГИКе или, там, в 308-й аудитории московского журфака, - где дают уроки кинематографической анатомии.
И вот, разобрав "Петю" по косточкам, мы убедимся, что все петины косточки по-голливудски безупречны. То есть там в каждом кадре движутся люди, а если не движутся, то движется камера. Там каждый кадр как картинка. Там пленительны красивы панорамы, актеры очень точно - репризно - играют, и вообще, вопросов нет. Это такая прекрасная реставрация тех дней, когда умер Сталин. И это вообще замечательнейший фильм, когда бы, конечно, не Герман. Потому что после фильмов Германа понимаешь, что Досталь снял фильм, совмещенный с химчисткой, из которой прямиком на экран шагают герои. И все это ты уже видел, когда смотрел "Водителя для Веры" или даже никакого не шофера, а просто приличный Голливуд (и Досталь и есть такой малый голливудец), и все это не то чтобы невозможно, но странно смотреть, когда, повторяю, уже видел Германа.
Это как обедать в Макдо и обсуждать качество и вкус гамбургер после того, как накануне поужинал у Мнацаканова. Хотя ведь, прямо скажем, в Макдо замечательный гамбургер.
В общем, я расстроен: шубка хорошая, но синтетическая, хотя, праведливости ради - на двухметроворостом Пете из нее руки торчат по локоть, в смысле Петя ее перерос.
Ах, Герман-Герман - безумец чище Германна, и снег и ветр бьет сквозь его псов и песцов. Как снял, как сделал "Хрусталева" - хрен знает, ничего не разобрать, да и неважно. Тебя как в воронку втягивает в эту жуткую темноту, и выблевывает обратно на титрах.
Вот Герман - это Рембрандт.
А Досталь - повторяю, малый голливудец.
А Сокуров - это малый голландец, которому хотелось бы быть Рембрандтом.
Journal information