Про наше всё

Обреченная цикличность российской истории, которую увидел еще Пушкин, позволяет по-прежнему использовать Пушкина для объяснения прошлого, анализа текущего и предсказания будущего. В конце концов, он, выдохнувший про "дней александровых прекрасное начало" - завершил про абсолютно того же человека: "Властитель слабый и лукавый, плешивый щеголь, враг труда, нечаянно пригретый славой".
Вот и я, гляда на стожайшие попытки Центризбиркома не допустить агитации за партии на каких-то там интернет-сайтах или даже в программе Соловьева, но при этом легко прощающих как "планы Путина" едроссам, так и милое манипулирование планосоставителя толпой, подумал: что бы это мне напоминало?
Ага, нашел:
От всенощной вечор идя домой,
Антипьевна с Марфушкою бранились;
Антипьевна отменно горячилась.
"Постой, - кричит, - управлюсь я с тобой;
Ты думаешь, что я уж позабыла
Ту ночь, когда, забравшись в уголок,
Ты с крестником Ванюшкою шалила?
Постой, о всем узнает муженек!"
- Тебе ль грозить! - Марфуша отвечает, -
Ванюша - что? Ведь он еще дитя,
А сват Трофим, который у тебя
И день и ночь? Весь город это знает.
Молчи ж, кума, - и ты, как я, грешна,
А всякого словами разобидишь;
В чужой п**де соломинку ты видишь,
А у себя не видишь и бревна.
Остается добавить, что у любого российского мужчины на госслужбе при виде верховного властителя, пусть даже плешивого, слабого и лукавого, п**да отрастает незамедлительно, и он начинает мечтать о погружении в нее властного бревна, пусть даже являющегося на деле соломинкой.