dimagubin

У нас в Баварии вчера был тихий спокойный второй по счету день официально объявленного Катастрофенфаль. Что происходит в магазинах - не знаю: я же на самоизоляции. Хотел сначала вбить в Эксель сроки годности закупленного впрок, чтобы затем объявлять домашнее меню на неделю, как в кантине в Мартини-Парке, где любят столоваться наши аугсбургские театральные, потому как так за 5 евро наваливают вкуснотени на тарелку размером с тележное колесо. Но усталость от жизни сгубила. Сварил куриную лапшу и написал некролог на смерть Лимонова, сегодня появится на сайте GQ. Мы с Эдуардом были знакомы, что позволяло мне любить в нем давно умершего нежно-вспыльчикого мальчика, а ему презирать во мне буржуазного публициста.

Кантина и до вируса работала лишь до 15.00, поэтому ей официально разрешено и дальше чрезвычайного положения не замечать. Все прочие едальни Баварии в 15.00 теперь обязаны закрываться. Все магазины, кроме хозяйственных и продовольственных, закрываются со среды, зато продовольственным разрешено торговать до 22.00 и по воскресеньям до 18.00. Традиционно они закрывались в 20.00 и не работали по воскресеньям. Последний раз такие перемены в укладе у нас случались в 1517 году, когда Мартин Лютер прибил в церковным вратам знаменитые 95 тезисов. Ну, или при Гитлере, когда вирусно прикрылась еврейская торговля. И это для живущего в Германии запредельный уровень иронии, который я надеюсь списать на шок от объявленной "чрезвычайки".

Все русские для меня разделились на тех, кто в России и усиленно строчит мне, что войну паникеров расстреливали, и на тех русских, что сейчас в Швеции, Испании, Австрии, Америке. Они мне расстрелом не грозят.

Вот пишет из Вены X.: "У нас обязательная изоляция по указу бундесканцлера)) Со вторника мы не можем выходить из дома без веской причины (они все обозначены в указе), а прогуливаться можно только на достаточной дистанции от других. В парки и на детские площадки нельзя. Иначе адские штрафы. Любая социальная активность с прямыми контактами запрещена. С туалетной бумагой и прочими продуктами все нормализовалось - но в пятницу, когда все послушные граждане по указу Курца поехали закупаться на неделю, бумаги не было уже к обеду нигде. В субботу все вернулось на полки."

Вот пишет из Гетеборга Y. в ответ на мой вопрос, верно ли, что в Швеции решили школы не закрывать, а наоборот, дать всем детям пройти через ковид, чтобы выработали иммунитет: "Гимназии, кажется, все-таки закроются. Но на самом деле ситуация не контролируется. Тестов нет и тестировать никого не собираются. В газете есть инструкция: если у вас коронавирус или вы думаете, что у вас коронавирус, запритесь дома и постарайтесь выздороветь. Поскольку тестов не проводится, число заболевших неизвестно".

Вот пишет из Барселоны Z., который прочитал, как мне в понедельник( Collapse )

Текст был опубликован вчера на "Росбалте", предназначался для русских в России, сейчас уже немножечко устарел: в Италии уже 31506 достоверно инфицированных, из них 2941 достоверно излечившихся и 2503 достоверно умерших. Но это информация на сегодняшнее утро, а через несколько часов опять будет скачок цифр. И, да, конечно - в России уже не разлюлю-разгуляево, а тревога и смятение, усиливаемое хотя бы тем, что что евро уже почти 90. К чему приводит падающий рубль, мы знаем. И никакой Путин не обращается к нации, а и обратился бы - какая ему вера? Вон он, только что сказал, что в России 70% среднего класса, потому что средний класс - это когда полтора дохода от минимальной оплаты труда, а у нас она 11 с чем-то тысяч. Но он не сказал, разумеется, что российская минимальна оплата труда, 130 евро в месяц, - это уровень Африки, и то не всей. Поэтому спасение в России - личный или семейный процесс. Для того и написал.

КОТЫ ШРЕДИНГЕРА. ГЛЯДЯ НА РОССИЮ ИЗ КОРОНАВИРУСНОЙ ГЕРМАНИИ

В конце прошлой недели, отменив все дела в Петербурге, я вернулся в Германию, в Баварию, где с недавних пор живу. У меня был заранее куплен обратный билет, но «Аэрофлот» аннулировал рейс за рейсом, и я добирался назад на перекладных, видя, как на моих глазах по всей Европы отменяются полеты, опускаются шлагбаумы, перекрываются границы.

Европа, отделяясь и изолируясь, поступала абсолютно разумно. По возвращении меня как раз резануло, что в Германии почему-то возмущаются закрытием границ. Канцлер Меркель публично заявила, что закрыть границы невозможно, да и не нужно. Я смотрел на нее с тем же изумлением, с каким обычно смотрю на отечественных депутатов Госдумы, на каких-нибудь Мизулину-Милонова: угу, ума палата. Ведь Меркель уже знала прогноз федерального министра здравоохранения Шпана, что инфицировано быть может до 60-70% немцев (и всего населения Земли, если честно). Она знала, что средств от коронавируса нет, и что вакцина с доказанной эффективностью вряд ли появится раньше 2021 года. И она точно знала, что даже жесткое, быстрое и повсеместное введение карантина по принципу уханьской изоляции может лишь замедлить распространение пандемии, но не остановить. Смысл введения карантина – более равномерно распределить нагрузку на систему здравоохранения по времени.

Дело в том, что все люди на Земле с недавних пор обречены быть разделенными на четыре группы. Первая (возможно, не самая большая) – те, кто не будет инфицирован. Вторая – те, кто будет, но даже в отсутствие медицинской помощи победит болезнь и даже (хотя это лишь надежда) приобретет иммунитет. Третья – те, кто, скорее всего, умрет даже при оказании медицинской помощи (по преимуществу пожилые; по преимуществу мужчины; по преимуществу ослабленные хроническими болезнями). А вот четвертая группа – это, условно говоря, коты Шредингера. Живы они будут или мертвы, зависит от медицинской помощи. Если больницы начнут задыхаться из-за наплыва больных, то все будет, как сейчас в Италии, где на момент, когда я пишу этот текст, всего 24747 достоверно инфицированных, из них 2335 достоверно излечившихся и 1809 достоверно умерших (но когда вы дойдете до этой строчки, все три цифры точно увеличатся). В Италии, не пошедшей по «китайскому пути», число инфицированных удваивается каждые три дня (каждый инфицированный заражает более двух здоровых; дальше вспомните историю про удвоение зерен на клетках шахматной доски). В некоторых итальянских провинциях уже переполнены морги: дело в том, что трупы запрещено выдавать родственникам в течение месяца.( Collapse )

Написанной мной некролог опубликован сегодня в GQ. И, судя по плашке "18+", запрещен к прочтению несовершеннолетними.

Свежепреставленный Эдуард Лимонов, в миру Савенко, умел писать романы только до тех пор, пока брал на них чернила из чернильницы собственной жизни. Придумывать он не умел. Не невидаль. Жан Жене (чье имя к Лимонову куда ближе Бориса Савинкова) тоже умел тренькать только на трех имевшихся в наличии струнах – воровстве, предательстве и гомосексуальности – зная, что за это его балалайку оближут французские интеллектуалы. Они и Лимонова вылизывали. «Le poète russe préfère les grands nègres», «Русский поэт предпочитает высоких негров», сначала вышло во Франции, и только затем прилетело в Россию в обложке «Эдички».

Невидаль в том, что бурная жизнь эмигранта (во всех смыслах) Лимонова, чтобы стать тканью романа, должна была прокрашиваться даже не ненавистью, а искренним отторжением страны и среды обитания. Он, похоже, сам это не понимал. Но пять его лучших романов, цвет русской литературы второй половины XX века, наша гордость и краса – «У нас была великая эпоха», «Подросток Савенко», «Молодой негодяй», «Дневник неудачника», «Это я, Эдичка» - результат именно этого действия. Речь не об отторжении политических систем и прочей плохо перепревающей в вечность пошлости, - речь об отторжении народов. В самой известной, тысячекратно ставившейся Лимонову в вину сцене из «Эдички» - яростного секса с черным парнем на нью-йоркском пустыре – вся эротика подчинена идеологии. Это не столько секс, сколько метафора: в вашем поганом, продажном, скурвившемся на бабле, мертвом Нью-Йорке, где твоя женщина ради бабок легко уходит к другому, - единственный, кому Эдди-бэби с ножом за голенищем может отдать и подарить себя, так вот этот черный преступный парень. Потому что он тут единственный, кто Эдички достоин. Потому что он единственный, кто тут живой. Секс – это ведь высшая степень жизни, разве нет?

И в «харьковской трилогии», от «Эпохи» до «Неудачника», та же внутренняя пружина: типа, я предпочитаю время Сталина, потому что то время было временем настоящих жизней и смертей. «А приехали на бронемашине, и она у дверей пыхтит, и пулеметы торчат грубо во все стороны. И водитель, между прочим, из Бразилии». А у вас тут – что? Совок на хрущевско-брежневской вдовьей пенсии?

Пока Лимонов умел писать романы, он не умел любить народы, среди которых существовал. «Великая эпоха», кстати, долго была на русском полностью не издана: сцены детского секса посредством карандаша существовали лишь во французской редакции, хотя смысл их ровно в том же, в чем и в негре на пустыре. Детская сексуальность важна и реальна, а вы боитесь про нее даже вспомнить и упомянуть. Лимонов не боялся писать про существенное.( Collapse )