Воскресенье, 21 апреля - последний день работы выставки Марата Гельмана Icons в Питере в "Ткачах" на Обводном, 60.
Хотя я бы рекомендовал прийти в субботу 20-го к 4 дням - будет читать лекцию про Петра (яростного русофоба, кстати) совершенно блестящий историк Евгений Анисимов, знаток материалов Тайного приказа, автор "Кнута и дыбы", а также дивной книги "Анна Иоанновна" и не менее дивного краткого курса РФ, называющегося "История России от Рюрика до Путина". Анисимов - исторический концептуалист, при этом по складу эдакий Лесков. Лескова все считают славянофилом на основании того, что тот любил русский народ - а Лесков был истовый западник, просто любящий своего дурика Левшу. Вот и Анисимов такой же.
К сожалению, обещанного Гейдара Джемаля среди лекторов пока не будет, и Максим Кашулинский тоже сдвигается на май.
В рамках проекта Lectorium в "Ткачах" подтвердили выступления в следующие выходные:
27 апреля, суббота, 16.00 - Дима Быков с лекцией о четырехтактном двигателе русской истории, которая все ходит по кругу;
28 апреля, воскресенье, 14.00 - Николай Сванидзе о стабильной любви к негодяям в русской истории.
Возможен в эти же даты приезд и Антона Носика - но тут, как говорится, следите за новостями.
В связи с завершением Icons я написал для "Росбалта" текст на пару страниц текст.
Кому не охота идти по ссылке, текст вот.
Надеюсь, Милонов цитату из Бердяева со своей "двоечкой" по шкале Кинси оценит.
ДУБИНА ПРАВОСЛАВИЯ И РОЗГИ ПАТРИОТОВ
В петербургских «Ткачах» на Обводном завершает работу выставка Icons под кураторством Гельмана. Это, безусловно, лучшая, а также самая шумная выставка, какую можно увидеть в городе с начала этого года.
Я имею к Icons отношение по касательной.
В тех же «Ткачах» работает ежедневный проект Lectorium. Во время выставки лекции идут прямо в ее залах, под впечатляющими гигантскими полотнами «Евангельского цикла» Дмитрия Врубеля (у Врубеля репортажные снимки сопровождаются цитатами из Евангелия), а за лекции по выходным отвечаю я. Так что во врубелевском зале «Ткачей» выступали и Сапрыкин, и Лурье, и историк православия Фирсов, и знаток церковнославянского языка о. Феодор Людоговский, а в ближайшую субботу будет читать лекцию о Петре – низведшим, как мы помним, церковь до уровня департамента – историк Анисимов.
По этой причине мне Icons знакома, как пекарю пекарня, и определения выставки как «скандальная» я избегаю только потому, что ничего в этой выставке «такого», что обычно вызывает скандал, нет. Добавлю от себя – к сожалению. Потому что я люблю скандалы и провокации: они хорошо встряхивают залежавшиеся мозги. Художественная провокация – это когда совершается прыжок сразу через пять ступенек (или когда вообще безо всяких ступенек художник мчит по перилам). А на выставке Гельмана демонстрируется классический, академический сдвиг привычного смысла ровно на ступеньку. Например, на одной фотокомпозиции Рауфа Мамедова сидят в привычной библейской композиции за столом 12 мужчин-даунов, плюс один во главе. А на другой женщина в белых одеждах едет на скелете осла. В первом случае – это прямая иллюстрация выражения «церковь не от мира». Дауны – не от мира сего, и первохристиане для современника должны были выглядеть такими же идиотами, даунами. А во втором случае метафора еще более понятна. От ослицы на 2000 лет не осталось даже кожи, только кости, - а Мария все едет и едет.
Да будь выставлен на Icons хоть распятый Микки-Маус художника Савко (тот, что был объявлен «экстремизмом» судом в Калуге), в этом не было бы никакой провокации, а лишь иллюстрация по теме «как творит кумира массовая культура»). Просто мозги у экспертов, судей и прокуроров в Калуге устроены куда хуже, чем у прокуратора Пилата в Иудее. Тот все понимал, но выполнял долг, как его понимал. А у этих любой поворот мозгов на градус – сразу «кощунство» и «экстремизм».
Впрочем, пишу не за тем, чтобы самому быть объявленным «кощунником» и экстремистов (хотя с дураков станется).
А даже не за тем, чтобы обратить внимание: в последнее время православие и патриотизм, все теснее сближаясь, превратились в карательный инструмент против инакомыслия, то есть в инструмент уничтожения жизни (жизнь – это и есть бесконечное изменение, изменчивость, в то время как смерть – даже не распад, а отсутствие изменений).
А затем, чтобы заметить: все больше людей, особенно тех, в чьей среде все чаще мелькают православные розги и все чаще свищет патриотический бич, начинают полагать, что ничем иным православие и патриотизм быть не могут. Типа, православие – это кладбище мысли и жизни. Типа, патриотизм – последнее прибежище негодяев.
И, увы, все происходящее этот тезис подтверждает.
Начиная с выступлений депутата Милонова, чья карьера все больше напоминает иллюстрацию к известному стихотворению Чуковского (а реакция на Милонова – строчку «звери задрожали, в обморок упали). И заканчивая совсем свеженьким – вон, требованием и.о. главы Выборга Алексея Туркина запретить рыцарский турнира в Выборгской крепости (известную историческую реконструкцию с участием тевтонцев) на основании того, что «Тевтонский орден – исторически сложившаяся враждебная структура на Руси», и негоже показывать, как она бьется со «Святым Благоверным Князем Александром Невским».
О нет, я не думаю – если вы подумали – что Алексей Туркин дурак. Поди, знает, что святой Александр Невский выражал и защищал на Руси интересы Орды(это он обложил данью в пользу Орды Новгород и Псков, до которых Орда не дошла; это он трижды ездил в Орду, где полз, как тогда полагалось, на коленях меж двух костров а шатру хана, - история канонизации Александра Невского есть тема отдельного разговора!). Я-то как раз думаю, что Алексей Турник отнюдь не дурак, и своим дуболомным православным патриотизмом либо стремится обратить на себя внимание, избавиться от «и.о.» (сегодня дуболомность в госкарьере как никогда эффективна), либо – есть такая версия – запретом одного турнира лоббирует интересы другого, «патриотического», устраиваемого клубом «Варяжский двор».
И вот от того, что из-за всех, какую ни возьми, игр православных патриотов торчат ослиные уши мотивов, таких же примитивных, как мотивы осла, - тошно невероятно. Потому что православие, будучи христианской религией, вообще-то может не умерщвлять мозг, но пробуждать. И, кстати, работы на Icons именно это и демонстрируют.
Более того, православие способно стимулировать ярчайшие дискуссии, причем и на те темы, которые так милы сердцу Милонова – я имею в виду сексуальной жизни во всех ее проявлениях. Во всяком случае, век назад именно такая дискуссия шла. И православный публицист и философ Розанов выпускал книги «Люди лунного света» и «Темный лик. Метафизика христианства», и публично предлагал новобрачным первую ночь проводить в притворе храма, для полноты таинства, и противопоставлял православному умерщвлению плоти иудейское «плодитесь и размножайтесь», и договаривался до того, что уравнивал монахов с урнингами, как тогда называли гомосексуалистов. А на Розанова откликался Бердяев, которого сейчас упаковали бы как кощунника, развратника и пропагандиста однополых связей за одного его утверждение: «Так называемые противоестественные формы любви и полового соединения, приводящие к негодованию ограниченных моралистов, с высшей точки зрения нисколько не хуже, а иногда даже лучше так называемого естественного соединения. Ведь с религиозной точки зрения, да и с философской, вся природа противоестественна, ненормальна, испорчена. И послушание природе и ее законам необходимости не есть мерило добра. Я не знаю, что такое нормальное, естественное половое слияние, и утверждаю, что никто этого не знает... Мистическая любовь всегда покажется этому миру противоестественной. Любовь в пределах одного и того же пола… критиковать ее можно лишь с той точки зрения, достигается ли этой любовью подлинное бытие, осуществляется ли смысл любви». И даже сильнее: «Не мужчина и не женщина есть образ и подобие Божие, а лишь андрогин, дева-юноша, целостный бисексуальный человек».
Подобная дискуссия – что есть современный христианский взгляд на секс, на семью, на сожительство, - была бы сегодня и поучительна, и интересна, и важна, поскольку век назад была грубо и принудительно оборвана.
Хотя, боюсь, именно милоновы постараются ее, не дав возродиться, затоптать.
На фига им дискуссия, которую невозможно использовать как карьерный или материальный инструмент?!
Им проще обгадить выставку, – на которую, кстати, можно еще успеть.
Journal information