В публикации почти ничего не сокращено, разве что опущено название "Кофе Хаус".
Но я действительно дал бы такое определение ада: "Условное место, куда рано или поздно должны попасть владельцы "Кофе Хауса", "Суши Евразия", "Магнолии", "Азбуки вкуса", да и вообще большинства российских заведений, связанных с едой, поскольку думают не о том, чтобы еда лучше, а чтобы набить карман больше".
С адом забавная штука выходит. В тот, детсадовский, с кипящей смолой, давно никто не верит. Но и я вздрогнул, когда владыка Иларион однажды сказал, что ад находится в душе. Поскольку тут противоречение. Если ад в душе, а душа негодяя вполне ему позволяет негодяем быть (вряд ли владельцы "Кофе Хауса" испытывают хоть малейшие угрызения совести по поводу растиражированного ими дерьмища), - следовательно, для негодяя ада нет (и в православии "Кофе Хаус" никак не осуждаем: не за что осуждать).
Впрочем, русское богословие качества примерно такого же, как русская философия (вскинувшихся утешу: Секацкий, например, примирительно полагает, что русская философия только "в начале своего пути". Однако о том не ведающий Бродский попросту обзывал русских мыслителей в "русскими размыслителями"). Русское богословие - это не св. Августин, а вечно, прости, господи, Иоанн Кронштадский.
Лично я останавливаюсь на концепции, что "Суши Евразия" и есть реализация ада на земле для хоть сколько-нибудь гастрономически чувствительного человека, а пребывающие там - и жертвы, и слуги дьявола. Ады сепарированы, вот что я хочу отметить, и для постоянных обитателей представляют лишь среду обитания. Наказание - это насильственная смена среды. Так и всадник Апокалипсиса сегодня - это, безусловно, бомбила на "жигулях" либо водитель маршрутки, один из маршрутов которой всегда ведет на тот свет. Точно так и ресторанный критик есть ангел господень в отношении тех, кто... Впрочем, умолкаю; на сегодня довольно. Ниже - про честолюбца Чаплина оригинальный текст.
ОТЕЦ ВСЕВОЛОД ЧАПЛИН КАК ВАЛААМОВ ОСЕЛ
О. Всеволод Чаплин – протоиерей, настоятель храма святителя Николая на Трёх Горах, важный чиновник Патриархии и, по факту, рупор РПЦ перед миром – по счастью, честолюбив.
Честолюбие заставляет его говорить больше, чем сказал бы на его месте другой, и соглашаться на светские авантюры, вроде интервью для портала Snob, в процессе которого интервьюерши Соколова и Собчак действуют как нож и молоток в руках искушенного повара. О. Всеволод репутационной опасности не замечает и, например, защищая русского патриарха Кирилла, топит по полной программе сербского патриарха Павла. Павел, правда, не топится, как и Кирилл не спасается, зато Чаплин предстает... Ну, каков есть, таким и предстает.
Так вот, честолюбие Чаплина и проистекающие из него проговорки позволяют судить о том, что происходит внутри РПЦ. Я не об интригах, а о тенденция, трендах. Скажем, очевидное сребролюбие русского епископата - со всеми резиденциями, иномарками, квартирами, часами, – это персональный грешок или тенденция? Ответ важен. Потому что если перед нами людская слабость, ничего страшного: безгрешен кто ж? Но если у несребролюбивой религии появляется принципиально сребролюбивая церковь, то эта церковь как минимум больна, а так максимум – опасна.
Так вот, в начале ноября на одном совещании Всеволод Чаплин сделал важнейшее заявление, поскольку нет ничего для религии важнее, чем вопрос о спасении души, то есть о жизни после смерти. По большому счету, любая церковь – она о том, как и посредством чего заслужить спасение. Протестантская этика, скажем, рассматривает работу как отчет в благочестии перед Всевышнем (желающих отошлю к труду Макса Вебера). В то время как православие ничего не говорит о том, попадут ли в геенну огненную владельцы «Кофе Хауса» из-за дьявольски дурного сервиса. Православие говорит об искренности покаяния. Почувствуйте разницу...
На совещании о. Всеволод выступил с утверждением, согласно которому государственная иерархия есть отражение иерархии небесной, ибо Царство Божие «иерархично. Оно предполагает единоначалие... В этом царстве занимают более высокое положение те, кто послужил Богу и людям».
Понятно, да?
Поскольку Бог в образе горящего куста Чаплину не являлся, Чаплин попросту проецирует на царство небесное то земное, что полагают важным и нужным он и другие церковные чиновники. Никакого равенства. Иерархия и чинопочитание. Святость и праведность ранжируются и протоколируются. Солидный господь – для солидных господ. Пожертвовавший больше да допущен будет в рай на бронемерседесе по спецпропуску, как по спецпропуску пускают сегодня на церковные спецмероприятия...
Главная проблема России лично для меня – отсутствие равенства, усугубленная 500-летней историей самодержавия, сохранившегося и поныне. Мои сограждане не считают себя равными друг другу ни в правах, ни в обязанностях, ни в отношении к закону. Отсюда наше отвратительнейшее барство и ничуть не менее отвратительное рабство.
Церковь – предстательствующая в мире за ту Церковь, что не от мира сего – не просто не обязана государственному неравенству вторить, ни и обязана, сколько есть сил, ему противостоять. Потому как в царстве небесном все равны, и нет там ни барина, ни холопа, ни эллина, ни иудея. Русской церкви противостояние, увы, удавалось плохо: князья смещали неугодных митрополитов, при царях церковь сделалась частью государства, да и не только при царях. Церковная иерархия – с ее постоянными и временными членами священного синода, с правом ношения двух или трех панагий – была один к одному иерархией политбюро, с чего кандидатами и членами, дважды и трижды героями… А нынешняя современная свобода – в чем убеждает Всеволод Чаплин – обернулась не свободой служения Тому, Кому служить не грех, а попыткой обустроить царство божье на манер администрации президента.
Что, безусловно, многим импонирует, ибо понятно и привычно.
В полемику с о. Всеволодом среди иерархов что-то не видно желающих вступать, так что звучит он как рупор, и все чаще – как иерихонская труба, от которой падают стены самого христианства, религии равенства и предпочтения духовного материальному.
И я уж не знаю, что было бы лучше – молчал бы Чаплин или говорил. Его коллега, мой бывший коллега по «Огоньку» и бывший пресс-секретарь Патриархии Владимир Вигилянский тоже однажды сказал, что «равенства нет» (чем поверг меня в шок), однако публично делать такие заявления все же остерегался.
Впрочем, во время осады Иерихона говорить начинает и ослица Валаама.
Journal information